Как выяснилось, в Россиий (по крайней мере - в СССР, где я родился и учился) достаточно поверхностно преподавали (а м.б. и до сих пор также преподают) историю Еврпы и, в том числе, - Италии.
С любезного согласия переводчика ( sgt-pickwick ) я буду публиковать отрывки их книги Индро Монтанелли "История Италии" (Indro Montanelli "Storia d'Italia")
SPQR. Часть I
С того года 508, когда была основана республика, все монументы которые римляне возводили везде понемногу, несли на себе аббревиатуру SPQR, что означает: "Senatus Populus - Que Romanus", то есть " Сенат и римский народ"
Что такое был сенат, мы уже сказали. И наоборот, не сказали еще, что такое был "народ", который не соответствовал ничуть тому, что мы подразумеваем под этим словом. В те далекие дни, в Риме он не включал в себя "все" гражданство, как случается сегодня, но всего лишь два "порядка" - т.е.два социальных класса: патриции и equites или "всадники"
Патриции были те кто происходил непосредственно от patres, т.е. основателей города. По мнению Тита Ливия, Ромул выбрал сотню глав-семейства, которые ему помогали строить Рим. Естественно, они прибрали к рукам лучшие земли и считали себя немного "хозяевами дома" в отношении тех, кто пришел позже. Первые цари, действительно, не имели никаких социальных проблем, требующих решения. Подданные были равны между собой и сам совран не был ничем другим, как одним из них, назначенным всеми остальными выполнять определенные функции, прежде всего, религиозные.
Начиная с Тарквиния Приска, в Рим, начали "понаезжать" кучи другого народу, в основном, из Этрурии. И от этих пришельцев, потомки "patres" придерживались, с большим недоверием, на дистанции, защищаясь внутри крепости Сената, доступного только членам их семейств. Каждый из них носил имя предка- основателя фамилии: Манлий, Юлий, Валерий,Эмилий, Корнелий, Клавдий, Ораций, Фабий.
С того момента, когда в стенах города началось сожительство этих двух различных населений, потомков пионеров и вновь прибывших, классы начали различаться: с одной стороны патриции, с другой, плебеи.
Вскоре патриции были превзойдены по количеству, как всегда случается в всех новых странах, например, в Северной Америке..............................
Римские патриции против этого смешения сопротивлялись очень долго. И чтобы лучше защитить свои прерогативы, сделали то, что делают все социальные классы, когда они хитры и находятся в численном меньшинстве: позвали плебеев разделить свои привилегии, вынудив и их таким образом. эти привилегии защищать.
Во времена царства Сервия Тулия, социальные классы не были больше только двое. Среди плебеев выделилась крупная буржуазия или средний класс, достаточно многочисленная, и прежде всего, мощнейшая с финансовой точки зрения. Когда царь организовал новые комиции центурий
разделив их на пять классов по имущественному цензу, и дав первой, той, что миллионерская, достаточно голосов чтобы победить остальные четыре, патриции не были довольны, потому что видели себя превзойденными как политическую силу, людьми, которые "не родились", как говорится сегодня, то есть не имели предков, но в компенсацию имели больше денег, чем они.
Зато, когда Тарквиний Гордый был изгнан из Рима, и вместо него была установлена республика, они поняли что не могли оставаться одни против всех остальных, и придумали взять в качестве союзников этих богачей, которые в глубине души, как и все буржуа всех времен, не просили большего, чем войти в число аристократии, то есть Сената. Если бы французские дворяне в 18 веке поступили так же, могло бы обойтись без гильотины.
Эти богачи, как мы уже сказали, звались equites, всадники. Происходили все из коммерции или индустрии, и их заветная мечта была стать сенаторами. С этой целью, не только голосовали всегда в собраниях центурий в согласии с патрициями, которые от Сената имели ключи, но и стремились выложить из собственного кармана, когда им доверяли кабинет или должность. Потому что патриции заставляли платить щедро за уступку привилегий. И когда женились на дочери всадника, например, настаивали на "королевском" приданном. И даже в день когда всадник сумел наконец стать сенатором, он не принимался как pater то есть как патриций, но как conscriptus приписаный, эту ассамблею и составляли "отцы и приписанные", patres et conscripti .
Народ , следовательно состоял из этих двух порядков: патриции и всадники. Все остальное был плебс, который ничего не решал. В него входило всего понемногу : ремесленники, мелкие лавочники, клерки, liberti (освобожденный раб) Натурально, они не были довольны своим состоянием. Действительно, первый век новой истории Рима был полностью занят социальной борьбой меж теми, кто хотел расширить понятие "народ" и теми, кто хотел видеть его ограниченным до двух аристократий: той, что по крови, и той, что по бумажнику.
Эта борьба началась в 494 до н.э. - 14 лет спустя после провозглашения республики, когда Рим осажденный со всех сторон, потерявший все, что завоевал во времена царей, уменьшившись понемногу до уездного города, должен был сократиться до членства в Латинской Лиге на правах равенства со всеми остальными городами. К концу этой разрушительной войны , плебеи, которые предоставили для нее руки, оказались в отчаянных условиях. Многие потеряли землю, оставшуюся на территориях оккупированных врагом . И все они, чтобы содержать семью, в то время как держали в руках оружие, были в долгах, что в то время не было таким веселым дельцем как сегодня. Кто не платил, становился автоматически рабом кредитора., который мог запереть его в своем подвале, убить, или продать.
Если кредиторов было много, они были авторизованы даже разделить на части тело несчастного, после того как его убьют. И пусть до такого экстрима, кажется никогда не дошло, состояние должника оставалось одинаково неудобным.
Что могли сделать эти плебеи, чтобы призвать немного справедливости? В комициях центурий не имели голоса, потому что принадлежали к последним классам: тем, что имели слишком мало центурий, и следовательно, мало голосов, чтобы настоять на своей воле. Начали волноваться на улицах и площадях, запрашивая при помощи наиболее шустрых, которые умели говорить, отмену долгов, новое распределение земель, что позволило бы восстановить потерянные владения, и право выбирать собственных магистратов.
"Порядки" и Сенат повернулись к этим требованиям тем ухом, которое глуховато. И тогда плебеи, или по крайней мере широкие массы плебеев, скрестили руки на груди, ушли на Monte Sacro, в 5-ти км. от города, и сказали, что с этого момента не дадут больше ни одного крестьянина земле, ни одного рабочего индустрии, ни солдата для войска.
Эта последняя угроза была самая тяжелая и прессующая, поскольку именно в в тот момент, восстановлен насколько возможно мир с ближайшими соседями латинами и сабинянами, новая угроза вырисовывалась со стороны Аппеннин, с гор которых начали скатываться в долину , в поисках наиболее плодородной земли, варварские племена вольши и екви, которые уже начинали захлестывали своей волной города Латинской Лиги.
Сенат, взятый за горло, слал к плебеям посольство за посольством чтобы склонить их вернуться в город и сотрудничать для общей обороны. И Мений Агриппа, чтобы убедить, рассказал им известную историю того человека, которого члены назло желудку, не захотели добывать пищу: и так оставшись без питания умерли и они, вместе с органом, которому желали отомстить.
Но упрямые плебеи ответили, что не было выбора: или Сенат отменял долги, освобождая тех что сделались рабами, позволял плебеям выбирать собственных магистратов; или они остаются на Monte Sacro и пусть приходят, пожалуйста, все екви и вольши этого мира разрушать Рим.
В конце-концов Сенат сдался. Отменил долги, вернул на свободу тех кто из-за долгов попал в рабство, и поставил плебеев под защиту двух трибунов и трех эдилов, плебеями избираемых из года в год. Это последнее было самое большое завоевание римского пролетариата, то что дало легальный инструмент для достижения других завоеваний на пути социальной справедливости. Год 494 очень важен в истории Рима и демократии.
С возвращением плебеев, стало возможным выставить на поле войско для защиты от вольшей и екви. В этой войне, которая длилась 60 лет, и ставкой в которой было выживание, Рим не был одинок. Общая опасность сплотила не только с союзниками латинами и сабинянами, но и с поблизости живущим народом, ernici .
В сражениях, которые немедленно разгорелись с неясным исходом, отличился, рассказывают, молодой патриций прозванный Кориолан, по имени города, который захватил. Он был закоренелым консерватором, и не хотел, чтобы правительство распределило зерно оголодавшему народу. Трибуны плебеев, что тем временем были уже выбраны, запросили и добились его изгнания. Кориолан перешел к врагу, принял командование войском, и как блестящий стратег, провел его от победы к победе вплоть до ворот Рима.
Также и к нему слали сенаторы посольство за посольством чтобы убедить отступить. Никакой возможности. Только когда увидел идущих себе навстречу, умоляющих, мать и жену, скомандовал"Кругом! "своим, те же вместо ответа его убили, и оставшись без управления были разбиты и вынуждены к отступлению.
С их отступлением, появились екви, которые уже разрушили Фраскати. Сумели нарушить сообщение между римлянами и их союзниками. Опасность была столь велика, что Сенат предоставил титул и власть диктатора Т.Квинцию Цинциннату который, с новым войском, освободил окруженные легионы и привел их к окончательной победе в 431; после, сняв с себя командование, которое исполнял всего лишь 16 дней, вернулся пахать землю туда откуда прибыл.
Но еще раньше этого счастливого окончания, новая война разгорелась на севере со стороны этрусков из Вейо, которые не желали упустить такой счастливый случай: положить Рим окончательно на обе лопатки. Уже были cделаны многие оскорбления, в то время как Рим был занят защитой от екви и вольши. И Рим их перенес "по -английски", то есть, завязав узелок на память. Как только освободились руки, они были применены для сведения счетов. Война была тяжелая, и также понадобилось, в определенный момент, назначение диктатора. Им был Марк Фурий Камилл, отличный военный, и прежде всего джентельмен, который привнес в войско нововведение: stipendium, то есть, "чинквина" (пятидневное жалование). До этого момента солдаты должны были служить бесплатно; и , если имели жен, семьи оставшиеся на Родине умирали с голоду. Камилл нашел это несправедливым и исправил. Удовлетворенное войско удвоило свои усилия, захватило одним броском Вейо, тщательно его разрушило и депортировало в качестве рабов всех жителей.
Эта великая победа и примерное наказание, которым она была припечатана, наполняло римлян гордостью, учетверяла их территории доводя их площадь до свыше двух тысяч квадратных километров, и сделала их полными ревности и недоверия к тому, кто все это им раздобыл. В то время как, Камилл продолжал завоевывать город за городом, в Риме начали поговаривать что он амбициозный и присваивает себе трофеи.
Камилл был настолько огорчен, что снял с себя командование и вместо того чтобы вернуться на родину оправдываться, уехал в добровольное изгнание в Ардею.
Может там бы он и умер оставив оклеветанным собственное имя, если бы неблагодарные римляне не имели бы снова необходимости в его услугах, чтобы спастись от галлов, последняя и самая серьезная опасность, от которой должны были защищаться, прежде чем начать великое завоевание.
Галлы были одной из народностей варваров кельтской расы, которые, прийдя из Франции уже заполнили долину реки По. Разделили эту плодородную территорию между своими племенами; но одно из них под командой Бренно, двинулось на юг, завоевало Кьюзи, опрокинуло римские легионы и маршировало на Рим.
Из книги Индро Монтанелли "История Италии" (Indro Montanelli "Storia d'Italia")
перевод sgt-pickwick
Публикуется с согласия переводчика