Мартовские Иды.
окончание
Едва Цезарь вошел в зал Сената, как заговорщики набросились на него с кинжалами. Единственный, кто мого бы его защитить, Марк Антоний, задержался в кулуарах, беседуя с Требонием. Цезарь сначала пытался прикрыться руками, но перестал, когда увидел, среди убийц, также и Брута.
Очень возможно, что он действительно сказал: "Также и ты, сын мой?", как рассказывает Светоний. Фраза, которую произнес бы любой отец, в подобных условиях.
Упал ,пораженный ударами, у подножия статуи Помпея, которую он сам приказал установить, и которой обычно кланялся, когда проходил мимо.
Переворот оставил в неуверенности и растерянности, тех , кто его произвел. Размахивая окровавленным кинжалом, Брут бросил звучный клич в адрес Цицерона, называя его "Отцом нации" и приглашая произнести речь. В ужасе от мысли оказаться замешанным в подобном деле и чувствуя неуместность любой риторики, великий адвокат, впервые в своей жизни, остался без слов.
Марк Антоний вошел, увидел труп лежавший на земле, и все ожидали от него вспышки мстительной ярости. Однако, "вернейший" промолчал и тихо вышел.
Снаружи собиралась толпа обеспокоенная новостью, начавшей уже разноситься. Боязливо, заговорщики приблизились к выходу, и кто-то из них попытался объяснить случившееся, оправдывая его как триумф свободы. Но это слово не имело больше никакого очарования для римлян, которые встретили его угрожающим ворчанием. Заговорщики отступили, запершись в Капитолии и поставив для охраны своих вооруженных слуг, — отправили гонца к Марк Антонию, чтобы поспешил вытащить их из неприятностей.
"Вернейший" пришел назавтра, когда Брут и Кассий произнесли уже ,без всякой пользы, вторую речь перед толпой, все более и более угрожающей. Ему удалось лучше, с умелым разговором, где попросил сохранения порядка, обещая взамен, наказание виновных. Потом отправился к Кальпурнии, убитой горем, и получил, запечатанное в конверте, завещание Цезаря. Доставил его Весталкам, как было принято в Риме, не открывая, настолько был уверен, что он назначен наследником. Отправвил, по секрету за войсками, стоявшими лагерями вне города; и, вернувшись в Сенат, произнес речь ,по цезарски уравновешенную, которая уже была программой правления, нацеленной на разрядку. Утвердил предложение общей амнистии, выдвинутое Цицероном, при условии, что Сенат ратифицирует все проекты оставшиеся от Цезаря. Пообещал Кассию и Бруту губернаторство, которое им позволило бы удалиться из Рима, и пригласил их в тот вечер на ужин к себе.
18 марта он был назначен произнести похвальное слово Цезарю по случаю его похорон, которые были, как никогда торжественные и прежде невиданные в Риме. Израильское сообщество, благодарное Цезарю за дружеское обращение, следовало за похоронной повозкой вперемешку с ветеранами распевая свои старинные и торжественные гимны. Солдаты бросали свое оружие на повозку, актеры и гладиаторы — свои костюмы.
Всю ночь население города оставалось у гроба.
Назавтра, Антоний, получив завещание от Весталок, торжественно его распечатал перед лицом высших государственных лиц, и зачитал публично.
Свое личное состояние, которое насчитывало около 100 миллионов сестерциев, Цезарь оставлял каждому римскому гражданину; муниципалитету, в качестве общественного парка, дарил свои сказочные сады. Остальное должно быть поделено между его племянниками, один из которых, Кай Октавий, усыновлялся и назначался наследником.
"Вернейший", который через сорок восем часов после убийства своего начальника пригласил на ужин его убийц, получил сполна за свою странную верность.
перевод sgt_pickwick
Из книги Индро Монтанелли "История Италии" (Indro Montanelli "Storia d'Italia")
