Продолжаем публикацию отрывков из книги Индро Монтанелли "История Италии" (Indro Montanelli "Storia d'Italia")
перевод sgt-pickwick
Публикуется с согласия переводчика
Цезарь сдержал обязательства перед союзниками. Предложил немедленно распределение земель и ратификацию мер принятых Помпеем на Востоке. Сенат был против. И тогда Цезарь предложил Ассамблее проекты законов. Это было то же, что сделали Гракхи, которые заплатили за это головой. Но времена изменились. Бибулий наложил вето, говоря что боги, будучи опрошены высказались против. Ассамблея рассмеялась ему в лицо и один из "народных" вылил ему ночной горшок на голову. Проекты были утверждены подавляющим большинством. Помпей сделался зятем Цезаря женившись на его дочери Юлии, буржуазия и пролетарии заключили великое объятие, и месяцами развлекались за счет триумвиров, подаривших великолепные спектакли в Цирке.
В этой атмосфере народного благорасположения, Цезарю было легко начать свои экономические реформы, бывшие ничем иным, как реформами Гракхов. Сенат противодействовал всему, посылая регулярно Бибулия на Ассамблею сказать, что боги были против. Ассамблея чихать хотела на богов и смеялась над Бибулием, который ,под конец, заперся в доме и больше не выходил. Поскольку в обычае было называть год именами обоих консулов, римляне прозвали пятьдесят девятый как: "год Юлия и Цезаря"
Год он закончил устроив избрание своими преемниками на 58-й, Габиния и Пизония, у которого взял в жены дочь, после регулярного развода со своей третьей женой Помпеей, готовящейся идти под процесс за оскорбление общественной морали и религии: ее обвиняли в введении своего любовника Клодия, переодетого женщиной, в священную ограду богини Боны, которой Помпея была священницей. Факт был достоверный. Клодий, юный аристократ, красивый, амбициозный и без предрассудков, посещал дом Цезаря, одобрял его политику, и еще больше жену. Неизвестно однако, была ли она его сообщницей, когда его застали на месте этого нечестивого поступка. Цезарь, вызванный давать показания, заявил о невиновности Помпеи. Когда же судья его спросил, как же так, в таком случае он с ней развелся, ответил: "Потому что жена Цезаря не может быть запятнана даже подозрением". И свидетельствал также в пользу Клодия, говоря, что не считает его способным на подобный поступок, хотя и было известно, что тот совершил многие гораздо худшие: например соблазнил свою сестру, знаменитую Клодию, жену Квинтия Цецилия Метеллия, ту, что Катулл назвал Лесбией, и Цицерон преследовал своим злоязычием. Злопамятный и "каждой бочке затычка" Цицерон явился свидетельствовать и против брата. Но Цезарь запустил в действие Красса, подкупившего судей. И Клодий был оправдан.
Почему Цезарь так хотел спасти этого разнузданного юнца, опозорившего, как сегодня сказали бы, его жену, стало ясно немедленно после процесса, когда Клодий выставил свою кандидатуру на пост народного трибуна и Цезарь его поддержал. Явным образом, после того как пристроил зятя и ближайшего друга на посты консулов, хотел видеть должника во главе пролетарита. Цезарь ни во что не ставил супружескую честь. Клодий, со всем этим скандалом, дал ему предлог избавиться от жены ставшей бесполезной, и заменить ее другой, очень полезной своими родственными связями.
К моменту оставления должности консула, он самопровозгласил себя проконсулом Галлии Цизальпийской и Нарбонской на пять лет.
Поскольку закон запрещал расквартировывать войска от Аппенин и ниже, тот кто имел под своим командованием войска от Аппенин и выше, становился практически хозяином полуострова. И Цезарь уже желал быть этим хозяином.
Он прекрасно знал, что Сенат сделает все возможное, чтобы ему воспрепятствовать. Но Цезарь уже доказал, что может прекрасно править, выставля законы на утверждение непосредственно на Ассамблею. В последние годы, пошел еще дальше: постановил, что все дискуссии происходившие в этом торжественном и аристократическом собрании записывались и публиковались день за днем. Так родилась первая газета. Называлась Acta diurna и была бесплатной, потому что вместо того чтобы продавать, ее вывешивали на стенах и все граждане могли читать и контролировать все что делали и говорили их правители. Изобретение было безграничной важности, поскольку утвердило наиболее демократической из всех прав.Сенат, который извлекал престиж также и из своей секретности, был выставлен на суд общественного мнения, и не оправился больше никогда от этого удара.
С Габинием и Пизонием прикрывавшим ему тылы, в качестве консулов; с авнтюристом, легко шантажируемым, как Клодий во главе плебеев; дружбой Помпея; финансовой поддержкой Красса; c усмиренным Сенатом вынужденным отчитываться в своих решениях; Цезарь теперь мог удалиться из Рима, чтобы раздобыть то, что ему до сих пор не хватало: военную славу и преданность армии.