Антоний и Клеопатра.
начало
Кроме нескольких близких друзей семьи, которые его видели подростком, никто в Риме не знал этого Кайя Октавиа, предназначенного менять два раза имя, и с последним, Август, войти в историю, как самый великий государственный деятель Рима. Его бабушкой была Юлия, сестра Цезаря, вышедшая замуж за провинциала из Веллетри, неотесанного и жадного. Его отец сделал скромную карьеру и закончил губернатором в Македонии. Что до него, мальчик вырос в почти спартанской дисциплине, учился хорошо, и дядя Цезарь, который остался без законных детей несмотря на всех тех жен, что имел, взял его к себе домой, и к нему привязался. Брал его с собой в Испанию когда отправился туда в 45-м разбить последние остатки помпеянцев. В тех условиях Цезарь любовался силой воли этого безбородого и хрупкого мальчика в лишениях непропорциональных его здоровью. Действительно, страдал колитом, экземой и бронхитами, которые, со-временем, становились все более острыми и вынуждали его жить как блоха в вате, с грелками, шалями, шерстяными беретами, с набором пилюль, обтираний и сиропов, и медиком всегда под рукой, даже на поле битвы. Не пил вина, ел мало как птичка, боялся сквозняков, и не делал ни одного жеста, даже самого обычного, не взвесив прежде самым аккуратным образом все "про" и "контра".
Цезарь, блестящий импровизатор сорвиголова, терпимый, щедрый без размышлений, всегда острый на язык и живые жесты, должно быть ему симпатизировал из любви к контрастам. Вникал в его учебу, направив ее на стратегию и администрирование, и едва семнадцатилетнему, доверил ему небольшое подразделение в Иллири для практики в милиции и управлении.
Туда к нему и прибыл гонец в конце марта с новостью о смерти дяди и о его завещании. Октавий направился в Рим и, против мнения своей матери, которая не доверяла Марк Антонию, нанес визит тому, кто обращался с ним свысока, называя "мальчишкой".
Мальчишка не обиделся. Но спокойно спросил были ли деньги, которые Цезарь оставил гражданам и солдатам, действительно распределены. Антоний ответил, что были вещи более срочные , которыми он занимался. И Кай Октавий, принявший теперь имя, по усыновлению, Кай Юлий Цезарь Октавиан, одолжив денег у богатых друзей усопшего, их распределил как тот и завещал. Ветераны начинали смотреть с симпатией на этого "мальчишку", который обещал "уметь делать".
Раздраженный, Антоний заявил несколькими днями позже, что стал жертвой покушения и узнал от покушавшегося, что организатором был Октавиан.
Октавиан попросил предъявить доказательства. И поскольку, доказательств не последовало, добрался до своих двух легионов, вызванных тем временем из Иллирии, присоединил их к легионам двух консулов, Ирция и Пансы, и с этим выступил против Антония.
Ему было не более восемнадцати лет, в этот момент, и Сенат находился на его стороне. Аристократы были встревоженны всевластием Антония, который видя себя лишенным наследства Цезаря, пытался захватить его силой. В те несколько дней у власти, он разграбил Казну, присвоив пятнадцать миллиардов, занял ,своевольно, дворец Помпея и самопровозгласился правителем Галлии Цизальпийской, чтобы иметь предлог держать войска в Италии и сделаться ее хозяином. Сенат заметил если ему это позволить, — мертвого Цезаря заменил бы другой и худший.
И потому решил поддержать Окавиана, "мальчишку", который отбрасывал бы "меньше тени". Цицерон приложил все свое ораторское мастерство к этой борьбе против Антония, в целой серии Филиппик, целивших, прежде всего, в его частную жизнь. Материя была. Антоний, которому было тогда 38 лет, наполнил их военными доблестями, превышением власти, щедростью и непристойностями. Сам Цезарь, терпимый, каким он был, и любящий его, был скандализирован гаремом из обоих полов, что его генерал возил за собой, даже на войну. Антоний был аристократом невежественным и аморальным, крепким, сангвиником, и нечистым на руку. Цицерон, исследуя его поведения, нашел предлоги для любых обвинений.
Столкновение двух армий произошло под Моденой. И Фортуна покровительствовала настолько бесстыдно Октавиану, что оставила его единственным выжившим из военачальников: — Ирций и Панса пали, и Антоний, разбитый впервые в жизни, сбежал. Так "мальчишка" вернулся в Рим во главе всех войск расквартированных в Италии, вошел в Сенат, приказал назначить его консулом, аннулировать амнистию заговорщикам мартовских Ид, и приговорить их к смерти. Сенат, который рассчитывал использовать его как инструмент, возмутился и устоял. Октавиан вызвал другого заместителя Цезаря, Лепида, отправил его послом мира к Антонию, и установил с ними двумя второй Триумвират, продемонстрировав, что хорошо усвоил уроки дяди. Сенат склонил голову и имел время поразмыслить о том, что наследник диктатора, всегда заставляет оплакивать своего предшественника.
Патрули из солдат были расставлены у всех городских ворот и великая вендетта началась. Триста сенаторов и две тысячи функционеров были обвинены в убийстве, судимы и казнены, после конфискации всего их имущества. Двадцать пять тысяч драхм, была награда за голову убегавших из города. Большинство предпочли самоубийство, и этим поступком возобновляли стиль великих античных римлян. Трибун Сальвий устроил банкет, выпил яду, и его последняя воля была, чтобы пиршество продолжалось в присутствии собственного трупа. Его удовлетворили. Фульвия, жена Антония, велела повесить на воротах дома невиновного Руфа, только за то, что то тот отказался ей его продать. Ее муж не мог ей воспрепятствовать, потому что в тот момент находился в постели жены Капония, спасшего ,таким образом, собственную жизнь.
Но самой желанной жертвой для Антония оставался Цицерон, не только потому что он еще не переварил Филиппик великого адвоката, но и потому, что должен был отомстить за Клодия, на вдове которого женился, и Лентула, которого Цицерон отправил зверски убить на галере во времена Катилины, и которому Антоний приходился пасынком. "Отец Нации" пытался сбежать морем из Анцио. К сожалению, страдал морской болезнью, что показалась ему хуже смерти и вынудила высадиться в Формии. Патрули Антония на него набросились. Цицерон запретил своим слугам сопротивляться, и кротко подставил шею. Его отрезанная голова была привезена вместе с правой рукой триумвирам. Антоний возликовал. Октавиан вознегодовал, или сделал вид, что негодует. Никогда не питал симпатии к Цицерону, который себя повел двусмысленно по отношению к дяде, с убийцами, которого заключил союз, после того как его восславлял во время жизни. Что касается самого Октавиана, его Цицерон определил так: laudandum adolescentem, ornandum, tollendum. Казалось, восславления. Но tollendum означало не только "превозносить" но и "убить". И было слишком хорошо известно, как нужно интерпретировать подобные двусмыслицы из уст Цицерона.
Так закончил, пав жертвой собственной оратории, самый великий оратор Рима.
перевод sgt_pickwick
Из книги Индро Монтанелли "История Италии" (Indro Montanelli "Storia d'Italia")